Стены дома Владимира Клавихо-Телепнева, признанного классиком российской художественной фотографии (известного также как создатель гламурного облика Ренаты Литвиновой и человек, когда по собственной инициативе ушедший из модного глянца), украшены его работами.
В.К.-Т. | И да и нет. До этого мы жили тоже в замечательном районе — на Динамо, в доме художников. Там потрясающая была атмосфера. Причина же нашего переезда была проста — мы с женой Натальей захотели жить рядом со школой наших дочерей — девятилетней Анны-Марии и восьмилетней Нины-Климентины. Кстати, пока мы не переехали сюда, я был уверен, что наше Динамо — центр Москвы. Едва же мы здесь оказались, у меня создалось впечатление, что я попал как будто в другой город. Действительно, здесь полное ощущение, что живешь в Европе: утром выходишь, завтракаешь в круглосуточно работающей «Кофемании», где услышишь не только русскую речь (рядом полно западных офисов), возьмешь газетку и встретишь друзей и знакомых.
В.К.-Т. | Тут уже было все сделано. Мы лишь кое-что покрасили, навесили карнизы, сделали лепнину на потолке (вторя образу консерватории), поставили двери в детские со стеклянными вставками — чтобы дочери не боялись полной темноты, купили кухонный гарнитур в IKEA, жена притащила в кухонную зону черную бархатную лампу с имитацией свечек… В принципе нас вполне устроило, что гостиную, выходящую окнами в уютный двор, прежние владельцы объединили с кухней, а от коридора отделили стеклянными раздвижными дверями. Это удобно. Стены хозяева покрасили, кое-где художественно оставив брутальную кирпичную кладку. Возможно, если бы мне пришло в голову что-то переделывать, я бы везде оставил кирпич, удалив фальшивые стены, вместо ламината пол сделал бы дощатым, как это положено, но это уже гигантское мероприятие, не значащееся в наших ближайших планах. Еще, конечно, жаль, что высота потолка в три с лишним метра здесь сокращена на целых пятьдесят сантиметров. Для меня это уже много — давит. Еще я страдаю оттого, что отсутствует ванна — есть только душевая кабина. И еще поставлю камин. Все-таки очаг нужен дому.
В.К.-Т. | Белая лампа на мраморной подставке, переделанная из керосиновой под электрическую, принадлежала моей троюродной тете. А что касается голубой прямоугольной лампы из цветного стекла под потолком, то она выполнена в редкой рельефной технике: некий полувитраж-полукерамика с вогнутыми картинками из вельможной жизни. Когда светильник горит, сюжеты становятся выпуклыми, напоминая стереоскопические фотографии.
В.К.-Т. | Нам очень полюбился магазин Степы Михалкова — «Фламант» возле ГУМа, где мы купили в гостиную роскошный книжный шкаф из малайского дуба, потому как наша старшая дочь очень просила приобрести библиотеку. Она буквально одержима чтением. А другой книжный шкаф мы купили у нашей приятельницы — известной пианистки Кати Сканави. Потом тут стоит прекрасный буфет начала XX века, который я приобрел во времена перестройки за триста долларов в антикварном салоне на Фрунзенской набережной. Буфет был в прекрасном состоянии, его даже не пришлось реставрировать. Старинное пианино — выбор супруги. Рабочий столик у окна я принес из своей бывшей мастерской, натуральные яркие таджикские ковры — с вернисажа в Измайлове. Древние настенные часы с боем — наши фамильные, как и изящная консоль, и круглый журнальный столик с ножками в виде голов сатиров. Светлый диван (рядом — сделанный мной черно-белый портрет младшей дочери) — самый обычный… А вот оригинальное величественное дизайнерское кресло от Ллойда Райта я подарил Наташе на день рождения. Знаете, я когда создавал проект «Алиса в Стране Чудес», снимая различные мизансцены с девочкой и куклами, думал над сюжетом чаепития, меня осенило: как же это здорово, когда на столе разная посуда, все стулья неодинаковые, обладающие индивидуальностью. Поэтому и у себя решил сделать так же. Посмотрите — у обычного темного стола из IKEА собрались и индийский узорчатый стул из магазина «Интерьеры Махараджей» с высокой спинкой, вредными железячками, вечно цепляющими дам за колготки; и очень артистический велюровый стул; и стул с округлой спинкой (изначально он был простой деревяшкой, но затем мой товарищ — реставратор с «Мосфильма» — обшил его конским волосом, и он преобразился); и стул с пуговицами на спинке от Тонет; и кресло от Ллойда Райта… Они все настолько самоценны, что становятся продолжением человека. Театральность интерьера — вот что меня «цепляет». В предыдущей квартире я так распределил освещение разной мощности, что в разных углах квартиры можно было смотреть на жилище, будто бы это сцена, где происходит спектакль. Вот именно к такой сценографии я неравнодушен. Поэтому и здесь я помимо верхнего «умеющего» гаснуть постепенно света, поставил ультрасовременный торшер с крохотной направленной лампочкой для чтения.
В.К.-Т. | Да, почти. И в голубой комнате Анны-Марии, и в зеленой Нины-Климентины — старинные письменные столы. Я сам пытался тут все как-то обустроить, но Наташа сказала: «Все, что ты делаешь красиво, — неудобно, потому что ты — бутафорщик». Поэтому остановились именно на IKEA. Единственное, у меня есть задумка расписать ее масляными красками...
